… И помню также: в сумеречный час,
в натопленной углём уютной кухне,
я залезал с ногами на кровать
и в руки брал потрёпанный букварь,
листал его, разглядывал картинки.
Особенно одна была мила
унылому, голодному желудку –
где «А» - арбуз с малиновым надрезом
и полосатой глянцевитой коркой.
(Уже потом, в студенческой артели
случалось мне арбузы разгружать –
на стрелке, сибирских пристанях,
куда под осень баржи приходили
с низовьев Волги, с Астрахани тёплой.
И каждый раз букварь мне вспоминался
и тот арбуз с малиновым надрезом…)
О, азбука! Кириллица родная!
Нельзя, нельзя тебя не полюбить
за вложенную авторами мудрость,
за красоту, за тайну волшебства,
когда твои разрозненные буквы,
в те годы давние, на тёплой кухне,
в знакомые слова преображались!..
И от тепла, уюта соловея,
как будто бы с небес,
издалека
я слышал нежный, тихий голос мамы.
Она, уставшая за целый день,
мне что-то объясняла и читала –
наверно, тот потрепанный букварь.
И волосы её , порой, касались
моей, ко сну готовой, головы…
А в темноте, за ближним пустырём
в ночной небо бухали зенитки,
мой город от бомбёжек заслоняя.
Дрожали стёкла в переплётах рам,
и иногда, как будто крупный град,
по крыше дома звякали осколки.
Но… страха не было.
Скорей наоборот –
во мне росла уверенность в Победе.
Не потому ль, что рядом был букварь
и ангел мой хранитель – моя Мама?
И нет её в живых, и мне уж столько лет!
А кажется, порой, что до сих пор
она меня от бед оберегает…
Свежие комментарии