Солнце греет витринные стёкла, Светом балует листья, траву. День сентябрьский улыбчивый, тёплый, Вышьет к вечеру неба канву: Медной нитью домов силуэты Обрисует. И новый закат Мне напомнит счастливое лето, Поезд, еду в мечту наугад... Я в то утро купила билеты, И рюкзак через час был готов. Далеко

Я с работы длинной улицей, всё в гору Два пакета полных в мёрзнущих руках. - Добрый вечер! Провожу? За разговором Вверх дойдём. Вы не пугайтесь! Страх в глазах))) Он так молод, может быть, за тридцать. И на воробья чуть-чуть похож. Хочет по душам наговориться Или посмеяться - не поймёшь. -

Утро. Луч упрямо в душу целит Каверзным вопросом: «Почему Не увидеть этого апреля Детям, задохнувшимся в дыму?» Больше ста смертей – цена наживы Тех, кто приказал стоять и ждать. «Не спасли детей, а сами живы, - С праведным упрёком взглянет мать, - Слышали? На помощь звали дети И прощались с жизнью

Дождь февральский барабанит, и карниз холодным цинком отзывается знакомо, только вспомнить не могу... И туман стоит... Как в бане: тазик... веник по старинке обварили кипятком и... отряхнули. Тот же гул! Почему не вспомнить сразу, даже если чутко слышу? Там - тепло воспоминаний, здесь - весны

Гул тревожный спозаранку: На парад из дней минувших - Самоходки и "катюши", И ревут, грохочут танки. Под окном ракетовозы Тянут гаубицы следом. Сталинград. Февраль. Победа. Как писать об этом прозой, Разве цифрами измерить цену жизней погребённых? Скорбным списком на знамёнах Сталинградские потери.