Все разошлись. На прощанье осталась Оторопь жёлтой листвы за окном, Вот и осталась мне самая малость Шороха осени в доме моём. Выпало лето холодной иголкой Из онемелой руки тишины И запропало в потёмках за полкой, За штукатуркой мышиной стены. Если считаться начнём, я не вправе Даже на этот пожар

Линялые травы, седые кусты… Дожди светляков погасили на ветвях. Все скоро замрет, но со мной будешь ты, И кончится холод ночей беспросветных. Мне двери откроешь – октябрь со двора Швырнет на порог твой морозную крошку. Прильнёшь ты, о чём-то родном говоря, И вспыхнут на колких щеках две ладошки.

Рисую ночь густым индиго,Затем, предутренней росой,Снимаю кистью ночи слой –Где тайна есть и есть интригаОставлю капельки росыНа лессированной бумаге…И вот - рассветные часы,И кисть, уже плывут по влаге.Светлеет тёмный горизонт,Холодное теплеет цветом.Альдебаран и Орион Закрашу бледным фиолетом.С

*** * *** В конвульсиях дня душа До боли тисками - зажата, Сковала уста немота: В ушах тишина, словно вата. И листья вот-вот падут, К ногам, в беспорядочном танце… Я в теле ещё – я тут, Брожу с нездоровым румянцем. Из носа сочится кровь, А дождь долгожданный - с неба. Всю жизнь прождалА любовь:

Зачем мы говорим Вблизи высоких стен Разбитых городов, Разорванных столетий. Что было, то прошло; Всё обратилось в тлен И холодом зимы Сменился полдень летний. Зачем мы говорим? Среди дежурных фраз Я не услышу то, Что слышать мне хотелось. Я говорю с тобой Твоих не видя глаз, Не глядя на меня Ты