Он в дни застоя жил без хлопот и волнений,
Был занят тем лишь, что начальству угождал.
Он их приказы выполнял без промедленья
И никогда их под сомнения не брал.
Ради начальства был готов на что угодно,
Его сам первый, как-то раз, другом назвал.
Теперь в тюрьме он на режиме сидит строгом
За то, что взятки от народа часто брал.
И вот гляжу я на него, не узнавая.
Его я вижу наяву или во сне.
Орёт со сцены он. трибуною шатая,
Что перестройка мол идёт по всей стране.
И что пора давно конфисковать все дачи,
Построенные за взятки и обман.
Что мол тюрьма давно по аферистам плачет,
По тем, кто лезет в государственный карман.
Везде и всюду он твердит про перестройку,
Что лишь её одну с надеждой долго ждал.
А по ночам, тайком напившись, плачет горько
И вспоминает, как когда-то взятки брал.
Он перестроился? Да, что-то в этом роде.
Краденным шифером он дачу перекрыл,
Её он строил на нечестные доходы,
Он перестройку на свой лад перекроил.
Он рапортует,: «Дали столько-то сверх плана».
Ему за это премии, почет.
Он богатеет на приписках и обманах,
Хотя с трибуны с ними смертный бой ведёт.
Он перестроился? Нет, я ему не верю.
Он свою душу давно продал сатане.
Давно пора сорвать с него павлиньи перья,
Искоренять таких, как он, по всей стране.
Свежие комментарии