первый
Я видела: огромная поляна,
и серую осеннюю траву
колышет ветер.
Люди в чёрных куртках
стоят вокруг и слушают кого-то,
вещающего мерно и занудно
о том, что будет завтра,
если будет,
попутно же о том, что взять с собою.
Зачем? Он тоже ничего не знает.
Сереют смутно лица.
Страх постыдный
туманом обволакивает небо,
ни солнца, ни луны, ни облаков.
А ты стоял, держа меня за руку,
и говорил: «Мне нравится! Нас двое.
Теперь уже никто тебя не спросит,
кто я тебе, и почему мы вместе».
второй
Любовь и смерть отравленный туман
Немытое истерзанное тело
Заупокойно музыка звенела
Сквозь хламом перегруженный бедлам
Наутро в переполненном вагоне
И все-таки с тобой без слез и боли
Через тоннель промчится поезд скорый
Увижу слева горы справа море
Зимой туман где летом синева
Перебирая волны ветер стонет
В ущелье опрокинуты слова
Могильщики напрасно ждут в подполе
Я буду жить доколе хватит воли
И теплится свеча едва-едва
третий
Здравствуй, папа! Мы здоровы. Как набрал ты этот номер?
(телефон откуда взялся – не узнаю никогда)
Не хочу опять о Мише, сам ему и позвонишь ты;
голос твой не изменился, прорываясь сквозь года.
Раньше чаще ты мне снился.
Как там – лучше или хуже?
Есть ли солнце, птицы, лужи?
Отыскал ли совершенство – нереальность бытия?
Есть ли там цветы, аллеи, люди ждут или болеют;
смерть – тюрьма или блаженство, или тоже колея?
Нет, неправда: я не верю в безвозвратные потери.
Нам пришло письмо от Саши: чудеса, сомнений нет.
Ты уже не станешь старше, оставаясь в дне вчерашнем;
мы увидимся, как только я покину этот свет.
Подожди, какие игры: маршируют в парке тигры
с жёлто-черной полосою, вдоль забора, дружно в ряд,
а за ними слон шагает, им погонщик погоняет...
Связь прервалась. Жаль, не скрою.
Только листья шелестят.
Свежие комментарии