Колыма

В моей груди все теплится надежда,
Что возвратится тот веселый май,
Но ее гасит, закрутившись снежно,
Проклятая, седая Колыма.

Не полюбить мне край ее суровый.
Здесь и весной ничуть не веселей.
И здесь от Сусумана и до Олы
Тайга хранит останки лагерей.

Я видел их. Они мрачны, зловещи.
В них чудилось сплетенье диких лап,
Что кто-то там, в НКВД клевещет,
И вот сюда торопится этап.

А здесь чуть что, и ты – уже помеха,
Начальник тут, как  зверь, свиреп и зол,
И раздается в сопках выстрел эхом,
И «При попытке к бегству…» - в протокол.

 Ну, а другим пришлось еще не слаще,
Им был страшней удел от Бога дан.
Их трупами усеяна вся трасса,
На трупах их построен Магадан.

 И прошлое мне кажется нелепым,
Хоть есть надежда на веселый май,
Но гасит ее злобно и свирепо
Проклятая, седая Колыма.

Жирков Петр Алексеевич.