Чтоб эти веси взглядом приласкать,
чтобы коснуться их душой и телом,
спуститься надо к озеру за делом:
набрать воды, белье прополоскать.
Занятию ты будешь — в чем и суть! —
сладчайшей постепенностью обязан:
сначала не вглядеться, так,взглянуть,
не подымая головы, вполглаза.
Вот камышина как дуга...
Рядком —
надломленная. Вместе с отраженьем
они похожи на изображенье
округлой рыбы с острым плавником.
А после можно взгляд чуть-чуть поднять,
совсем чуть-чуть, чтоб только видны стали
озерная натянутая гладь
и берега с ольховыми кустами.
Пойдешь обратно — думай о своем..,
Но где бы тебя мысли ни носили,
им все равно преградой — темно-синий,
весь в островерхих елях окоем.
И так видны, до малой травки вплоть,
и так близки сердечно — вот что важно! —
зеленая, земная эта плоть,
изогнутая вольно и вальяжно,
И облака, что стадом сбились в угол,
и луг в гудящей, пестрой кутерьме,
и рдеющий, как раскаленный уголь,
кирпичный храм на правильном холме.
Таким покоем вдруг омоет душу,
глаза таким восторгом опалит,
что вздох счастливый, точно шар воздушный,
покинет грудь и в небо воспарит.
Земля родная, мать... А мы — всё дети:
в колени — лбом, край платья в пятерне.
И жить без этой близости на свете
хотя и можно, но вчерне... Вчерне
Свежие комментарии