С таежною чистой душою Он жил, словно солнечный кедр, И сердце поэта большое Вбирало гул жизни и недр… То птицы весенние пели, То вьюга тревожно мела, То люди, проворные в деле, В мир счастья несли вирус зла. Ручьи, родники иссыхали, Сгорали под корень леса, Где белки орехи щелкали, Где зрели добра

Мы с собакой Чара – пара… Солнце вспыхнет за окном – Мы уже на тротуаре С перевалочкой идем…   Мы – культурные собаки, И в намордниках тугих, Чтобы знал прохожий всякий: Мы воспитанней других.   В маске я, да потому что Чара знать всегда должна: Надевать намордник нужно. Это норма нам важна!  

Ещё не вечер, господа, Ещё не вечер. Ещё не падала звезда На ваши плечи. Горит на небе, но она Пока не ваша. Ещё не выпита до дна С оцетом чаша. Её никто не пронесёт  Однажды мимо. Но верим мы, Что Он спасёт, Что мы любимы.

Я – поэт двести лет… И – лучший! Может даже, я – Федор Тютчев… В новом теле родился мучить Невиновного мужика. Не поймет он в миру кипучем, Для чего в его сердце лучик, Что пронзает любые тучи, Чтобы света текла река.   Был бы служащим он послушным Иль охранником грозным, скучным, И семье было б

Хоть и уходят годы наши – Незачем их считать. Мы, становясь мудрее, старше, Учимся жить опять: Снова любить в туманной скверне, Верой гася дурман, Снова ценить покой и верность И отрицать обман. Глубже мы познаем друг друга, Душ умножая свет, Чувствуя крови пульс упругий, Слышим сердец ответ...